Пока некоторые иностранные семеноводческие компании уходят с российского рынка, другие видят в нем перспективы. Среди них — «Штрубе Рус», «дочка» немецкой Strube. Гендиректор головной структуры Эрве Карофф рассказал «Агроинвестору», чем компанию привлекает российский рынок, почему «Штрубе Рус» решила остаться и развивать свою работу в стране, и что он думает о российской селекции.
— С 1 сентября условия работы иностранных производителей семян в России изменились: теперь им нужно создавать совместные предприятия с российскими компаниями и локализовать производство. Расскажите, как сейчас строится работа вашей компании в России? С какими сложностями приходится сталкиваться, как их решаете?
— Пока изучаем эту ситуацию. Мы несколько месяцев назад узнали о планах правительства, но только при более детальной проработке все станет более ясно. В сентябре встречались с другими игроками рынка, в том числе в Минсельхозе, чтобы подробнее узнать о намерениях правительства. Пока мы понимаем, что можем дальше работать на российском рынке, импортировать продукцию, и пожелания властей ясны: нужна большая локализация и нужно больше производства здесь, в России.
— Какие сложности отмечаете в правилах локализации?
— Я бы назвал сложностью время — сколько его дадут на изменения. Также это создание совместных предприятий: мы уточняем, с какими партнерами нужно работать.
— А были мысли вообще уйти с российского рынка? И на фоне санкций, и из-за изменений в законодательстве?
— Нет, такой сценарий мы не рассматривали. Мы работаем и считаем, что важно, чтобы здесь производились и использовались наши семена. Наоборот, учитывая ситуацию, мы приняли решение размножать семена уже на территории России и занимаемся этим с прошлого года. Сейчас более 60% семян подсолнечника «Штрубе Рус» размножается в России, в следующем году этот показатель превысит 80%.
— Чем для вас и других производителей семян привлекателен российский рынок?
— Россия — большой рынок сегодня и в будущем, а в последние 10-15 лет российское сельское хозяйство развивается очень активно и успешно.
— Менялись ли в этом году объем и структура поставок ваших семян на российский рынок?
— Мы растем по сравнению с прошлым годом. Вероятно, это связано с новой обстановкой: возможно, некоторые наши коллеги побоялись поставлять семена на российский рынок. Поэтому динамика этого года, я думаю, нетипичная, но мы приняли решение, взяли на себя риски ускорить поставки. Мы пока довольны результатами наших продаж, стараемся обеспечить наших верных клиентов продукцией вовремя и в достаточных объемах. Вопрос только в том, как в дальнейшем мы сможем работать на российском рынке в связи с изменениями в законодательстве.
— Можете оценить свою долю на российском рынке семян?
— Здесь нужно смотреть по культурам. По сахарной свекле — более 100 тыс. га засеяны нашими семенами, всего под культурой — 1,04 млн га. По подсолнечнику — 170 тыс. га при всем рынке 9,5 млн га. По подсолнечнику мы небольшой игрок, но мы довольны развитием наших продаж и нашим потенциалом: проводим размножение семян на Юге России.
— В вашем каталоге есть гибриды сахарной свеклы с интересными названиями — Гагарин, Королев, Яшин и т. д. — они выводились специально для российского рынка или вы переименовали их для России? Насколько, по вашим оценкам, такого рода названия сортов или гибридов могут повышать интерес к ним?
— Компанией была выбрана стратегия на использование в названиях гибридов мужских имен или фамилий выдающихся личностей. Соответственно, для рынка каждой страны, а мы представлены более чем в 33 странах, есть такие гибриды. В зависимости от специфики рынка и выбирается название. В России это наши выдающиеся соотечественники — Гагарин, Пушкин, Яшин и другие. Яркое, запоминающееся название всегда быстро закрепляется на рынке и это, конечно, дополнительный маркетинговый потенциал для продаж, но на объем продаж по большей части влияет результативность семян.
— В целом по каким критериям аграрии выбирают семена?
— По сахарной свекле, например, есть традиционный показатель — выход сахара на гектар. Также сельхозпроизводители смотрят, насколько сорта устойчивы к болезням. В дальнейшем, наверное, будет очень важно то, как сорта и гибриды будут адаптироваться к изменению климата.
— А на цену смотрят?
— Цена тоже, конечно, учитывается, но на нее влияют рыночные механизмы: есть несколько игроков, между ними конкуренция. Понятно, что есть доминирующая компания, но также есть и остальные игроки, которые находят справедливый баланс между предложением и спросом.
— Как в прошлом и в этом году менялись цены на ваши семена? В целом какой ценовой политики придерживается компания?
— У нас, как и у других, прошла индексация. Россия и мир столкнулись с новой реальностью по инфляции, стоимости энергии, в связи с этим цены и поднимаются. Но у нас есть лимит роста из-за конкуренции: наши клиенты и другие игроки рынка требуют умеренной индексации.
— Как вы оцениваете конкурентоспособность российских семян?
— Тут нужно говорить отдельно по культурам, общую оценку дать сложно. Например, семена сахарной свеклы в России стараются производить, но это направление пока в стадии развития, и российские производители сейчас не могут обеспечить всю потребность рынка. Это связано с тем, что в нашей индустрии разработка новых гибридов занимает от семи до десяти лет. По подсолнечнику ситуация несколько другая: российские гибриды есть, но аграрии оценивают их по-разному. А по пшенице очень много хороших российских сортов.
— Помимо того, что вывод новых сортов и гибридов на рынок занимает много времени, что еще, на ваш взгляд, сдерживает развитие российской селекции?
— Как и в любой отрасли, когда что-то только создается, нужно время на подготовку ученых. Также важен обмен опытом с коллегами из других стран. Поскольку Россия — очень большая страна, я думаю, что не все может быть централизовано в одном месте, нужен подход по разным регионам, где есть определенные условия для выведения новых сортов. Но я считаю, что в России многое умеют делать быстрее, чем в некоторых других частях мира. Также здесь есть нужные климатические условия, но требуется несколько лет для того, чтобы наладить производство семян.
— Как стараетесь повысить эффективность своего бизнеса?
— Работаем над нашим присутствием на внешних рынках. Мы были сильными во Франции, Германии в последние 30 лет, а сейчас оцениваем спрос и перспективы развития бизнеса на других континентах. В частности, это страны Северной Африки — мы работаем с Египтом, Ираном, Марокко. Там есть большой спрос. Естественно, также мы работаем в России, Китае.
— Какие инновационные решения помогают «Штрубе» достигать высоких результатов в селекционной работе?
— «Штрубе» — одна из немногих компаний-селекционеров с собственным генетическим фондом. За почти полтора века работы нам удалось собрать действительно сильный материал, подкрепив его инновационными технологиями. Сейчас в наших селекционных центрах минимизирован риск человеческого фактора, так как большую часть задач решают автоматизированные системы и искусственный интеллект. На селекционных полях мы используем автономных роботов для оценки производительности потенциальных кандидатов в новые гибриды.
— А с кадрами что — достаточно ли их? И в России, и в мире в целом?
— В России с кадрами все хорошо — люди работают. Есть определенные вопросы в Европе, в частности в Германии, где сосредоточена наша основная команда, потому что там не хватает кадров в некоторых регионах. Но семеноводство — это интересная работа, и мы привлекаем людей из других регионов Германии, других стран Европы и даже континентов — ученые приезжают к нам со всего мира.
— Какие у вас планы по развитию своего бизнеса в России в обозримом будущем? Можете ли вы озвучить объем инвестиций?
— Нам кажется, что условия работы и обстановка будут меняться кардинально. Мы пока только изучаем это, и пока я не готов озвучить объем инвестиций. Есть понимание, что надо будет работать с российскими партнерами. Но мы заинтересованы в присутствии здесь и, думаю, сработаемся.
01.03.2019 03:38
